5 февраля 2004 года исполнилось 200 лет со дня рождения великого поэта Й.Л. Рунеберга (1804-1877) — одного из наиболее ярких представителей шведоязычной литературы Финляндии. Рассмотрение философских, идейно-эстетических и художественных основ творчества Рунеберга представляет большой интерес для осмысления движения скандинавской романтической мысли, а также становления финляндской литературы.
Литература Финляндии на шведском языке (Finlands svenska litteratur) представляет собой уникальное и интереснейшее явление культуры, требующее отдельного, более тщательного изучения. Главными ее представителями в XIX веке были предромантик Ф.М. Францен (1772-1847), основатель "обу-романтической школы" (1) А.И. Арвидссон (1791-1858), "гельсингфорсские романтики" Й.Л. Рунеберг, С. Топелиус-младший (1818-1898), Ф. Сигнеус (1807-1881), а также стоящий особняком талантливый поэт с трагической судьбой Юлиус Векселль (1838-1907).
Некоторые исследователи склонны рассматривать творчество этих авторов в контексте шведской литературы, но если это и оправданно в отношении, напр., Францена и Арвидссона, (которые провели большую часть своей жизни в Швеции, хотя наиболее плодотворную — все же в Финляндии); то в отношении Рунеберга, нам кажется, с этим трудно согласиться. Значение фигуры Рунеберга для литературы Финляндии трудно переоценить. Рунеберга называли "первым национальным поэтом". Его баллада "Наш край" (Vårt land, 1847), открывающая знаменитый цикл "Сказаний фенрика Столя" (Fänrik Ståhl sägner), по сей день является словами национального гимна Финляндии. Всю свою жизнь поэт прожил в Финляндии, и это был осознанный, хотя и не самый простой путь. Ведь Рунеберг имел большую семью (в сорок шесть лет он был отцом шестерых детей) и часто очень нуждался, так как, будучи преподавателем (сначала столичного университета, а затем лицея в городе Борго, куда переехал, чтобы больше времени отдавать литературным трудам) он немного зарабатывал. Но когда ему предложили почетное и доходное место в Стокгольме, он отказался, ответив, что "Финляндия — бедная мать, которой нужны все ее сыновья".
Искренней и безыскусной любовью к своей стране, глубинным пониманием и сочувствием судьбам ее народа, проникнуто все творчество поэта. Человека сильной воли и незаурядной, трагической судьбы. Последние тринадцать с половиной лет своей жизни Рунеберг, из-за тяжелой болезни (паралича) был практически прикован к постели и не мог уже заниматься творчеством. Любящая жена — Фредрика (1807-1879) ни на один день не оставила поэта, оставаясь его верным другом и помощником. Она была женщиной очень образованной и к тому же поэтически одаренной: ее перу принадлежат нескольких романов, стихотворений, сборник эссе и книга воспоминаний о Рунеберге. (2)
Основу национальной литературы Финляндии в XIX в. (особенно первой его половины) составляла именно шведоязычная литература, что объясняется, как известно, чисто историческими причинами. За время шестивекового пребывания Финляндии в составе Швеции шведский язык настолько укоренился во всех сферах общественной жизни, что к началу века уже вполне сформировался и с литературной точки зрения. В то время как финский язык, несмотря на присоединение Финляндии в 1809 г. к Российской империи, (в результате чего она получила статус автономного княжества), оставался языком малообразованной части общества, и литературный язык еще только складывался. Прошло не одно десятилетие, прежде чем финский язык начал активно входить в общественную и культурную жизнь страны. Этому во многом способствовала подвижническая деятельность великого фольклориста, собирателя народных рун и создателя "Калевалы" Э. Лённрота.
Важно отметить, что шведоязычная литература начала XIX в. и идейно, и эстетически была подлинно национальной литературой, впитавшей в себя реалии финляндской действительности и обращенная к финляндскому обществу. Однако при всей своей самобытности она, конечно, во многом развивалась в русле скандинавской романтической традиции. "Финляндская художественная литература — дитя романтизма", — писал известный финский литературовед Л. Вильянен3. Романтизм был ведущим направлением литературы Финляндии с 1810-х – 1870-х гг., особенно шведоязычной (нарождающаяся финноязычная литература еще во многом продолжала просветительскую традицию).
Расцвет творчества Рунеберга приходится на 1830-е-1850-е гг. — период, получивший в Финляндии название "гельсингфорсского", или "национального романтизма". Это было время переосмысления европейского культурного наследия (в первую очередь художественных систем, сложившихся в творчестве гейдельбергских романтиков и шведской школы "фосфористов" и представителей "Готского союза") на национальной культурной почве. Богатое фольклорное наследие становилось частью художественной литературы, в которой поэзия еще преобладала над прозаическими жанрами. Этот период представлен целой плеядой имен: фольклористов М. Кастрена и Э. Лённрота, романиста и сказочника С. Топелиуса, философа Й.В. Снельмана, поэта Ф. Сигнеуса.
Творческое наследие Рунеберга велико и многогранно: это три поэтических сборника, эпические и драматические поэмы, баллады и легенды, небольшие рассказы, псалмы, а также переводы, литературно-критические и философские статьи и эссе. Прижизненное издание собрания сочинений поэта насчитывает шесть томов4, и оно было переиздано более двадцати раз. Поэзия Рунеберга переведена на многие языки мира.
На русском языке были изданы две небольшие книжки: "Мелкие стихотворения" (СПб, 1862) и "4 песни из "Сказаний фенрика Столя" (Гельсингфорс, 1905), обе в переводе В. Головина. Количество других переводов, которые также относятся к концу XIX - началу XX вв., очень невелико, они разрозненно печатались в периодических изданиях того времени и заметно устарели. Самыми примечательными из них являются переводы известного отечественного языковеда, исследователя литературы и переводчика Я.К. Грота (5), которого связывали с Рунебергом и многолетние дружеские отношения. Грот провел в Финляндии двенадцать лет, возглавив кафедру русского языка и словесности в Гельсингфорсском университете.
В феврале 2004 года вышла книга: Й.Л. Рунеберг "Избранное" (6), куда вошла избранная лирика, отдельные песни из "Сказаний фенрика Столя", драматическая поэма "Король Фьялар", критические статьи и письма, наиболее интересные свидетельства современников и очевидцев поэта, а также биографический очерк, подробная библиография и комментарии.
Й.Л. Рунеберг, поэма "Король Фьялар" (1844)
Пожалуй, самым совершенным произведением Рунеберга — по значительности предмета изображения и богатству поэтических средств — была поэма "Король Фьялар", написанная поэтом в 1844 году, в канун своего сорокалетия.
В поэме органично соединились античная, древнескандинавская и романтическая литературная традиция. Античные коллизии, лежащие в основе драматического конфликта, помещены автором на скандинавскую почву, при этом окрашены романтическим колоритом и разрешаются с позиций христианского мировоззрения. Этот синкретизм воплощен в характерном жанре — драматической поэмы, жанре, соединяющем в себе лиро-эпические и драматические черты.
При построении композиции и организации системы образов Рунеберг использует принцип контраста. Действие происходит то в Скандинавии древних преданий — Гаудиоде (т.е. Готии), то в стране "Песен Оссиана" — Морвене. Эпические черты воплотились в песнях поэмы, овеянных древнескандинавским колоритом: в описаниях былого могущества короля Фьялара, кровавых битв и завоевательных морских походов викингов, братства друзей по оружию, в образе сына короля — славного воина Ялмара, в именах героев и названиях, восходящих в древним сагам (например, саге об Орваре Одде).
Лирическое начало более всего проявилось в мотивах "оссианской романтики" — как на сюжетном, так и на стилистическом уровне. Заметим, что в 1842 году, в разгар работы Рунеберга над поэмой "Король Фьялар", вышел шведский перевод "Песен Оссиана". Образы Фьялара, его дочери — дерзкой красавицы Ойгонны, отношения между отцом и сыном, какими они предстают в самых драматичных сценах "Короля Фьялара", — имеют очевидные точки соприкосновения с поэмами Макферсона. В предсмертной песне слепого короля Морвена Мораннала Рунеберг воссоздает трогательный гимн солнцу, который поет в "Песнях Оссиана" слепой бард. Добавим к этому постоянные эпитеты как средство характеристики персонажей, многочисленные описания природы, созвучные переживаниям героев, а также верность географическим реалиям страны Оссиана.
И, наконец, вся поэма проникнута драматизмом, можно сказать, что она построена по законам классической античной трагедии. В основе композиции "Короля Фьялара" лежит мотив богоборчества правителя Гаудиода, уверовавшего в то, что своей сильной и независимой волей он может вершить людские судьбы. Рунеберг провел своего героя через все перипетии бескомпромиссного противостояния богам: услышав предсказание провидца о грозящем его роду позоре — дети короля совершат грех кровосмешения, — Фьялар пытается противостоять предначертанному, избавившись от источника будущего несчастья — собственной дочери. Но уйти от страшной участи не удается: дочь короля была спасена, выросла в чужой стране, и, спустя годы, дети Фьялара, Ялмар и Ойгонна, с роковой неизбежностью влюбляются друг друга и совершают непоправимое, после чего расстаются с жизнью. Ялмар успевает перед смертью повиниться перед отцом, и на его глазах рассекает свою грудь мечом. Ему следует и сам Фьялар, познавший перед тем, как убить себя, весь ужас постепенного осознания свершившейся трагедии.
Итак, цели Фьялара высоки и благородны — он хочет остановить кровавые войны и привести свою страну к благоденствию, — но он терпит поражение за свое высокомерие, "кичливость", оскорбившие богов:
Я в волю верую свою,
Она меня нигде не подводила,
В бою от смерти уводила,
К мирной жизни и покою привела. (7)
Во многих мотивах и образах очевидны параллели с греческими трагедиями. Основной конфликт поэмы восходит к античной коллизии столкновения интересов божественной и человеческой воли. Вспомним бунт эсхиловского Прометея, софокловского Креона, который, по словам Рунеберга, "ослепленный убеждением в собственной правоте и силе как самодержец вступил в битву с богами"8. Но еще более явные соответствия обнаруживаются с мотивами трагедии Софокла о царе Эдипе. Это — предреченное пророком наказание за гордыню, стремление изменить судьбу, избавившись от источника будущего несчастья, спасение изгоев и воспитание их в чужой семье и, наконец, кровосмешение с последующим узнаванием и трагическим исходом. Вспомним слова прошедшего горький путь страданий и многое заново осознавшего Эдипа:
В несметном сонме городов нетрудно
Гордыне завестись, хотя б достойный
В них вождь царил. Ведь боги зорко видят
Да медленно остановляют взор,
Когда, безумьем обуянный, смертный
В пренебреженьи топит их закон. (9)
Эти слова могли бы быть обращены и к рунеберговскому Фьялару, дерзко возомнившему, что ему дано управлять судьбами мира. Однако Рунеберг наполняет античный конфликт новым содержанием, естественно вытекающим из его христианского мировоззрения. В "Короле Фьяларе", поэме очень личной, представляющей всю глубину религиозных исканий поэта, нашла свое отражение, безусловно принятая им мысль из Евангелия: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?"10 В своей статье о "Короле Фьяларе" Рунеберг писал, "что вся композиция никоим образом не рисует слепую и все разбивающую судьбу, но, напротив, мягкое и мудрое руководство высших сил во имя воспитания и облагораживания людей. Поэтому вернее было бы назвать "Фьялара" песней богам, маленьким эпосом, предмет которого составляют их величие и милость" (11).
Герой расстается с жизнью, примирившись с волей богов. Автор видит здесь восстановление нарушенной гармонии. Его концепция преодоления противоречий действительности, проявившаяся уже в раннем творчестве, выражена в "Короле Фьяларе" со всей прямотой и бескомпромиссностью. Несмотря на трагическую развязку, завершают поэму идиллически-красивые строки — летний вечер опускается на обагренную кровью и уставшую от бурных потрясений землю вечным светом примирения:
Спокойный летний северный вечер,
Светлеет небо на закат,
За лесом солнце угасает в море,
День отошел, и с ним — король Фьялар. (12)
Утверждение гармонии в преодолении противоречий было некоей содержательной доминантой творчества Рунеберга, его внутренним стержнем. Поэт видел мир светлым. Идея Бога лежит в основе гармонии мира. "Я, конечно, знаю, что тысячи индивидуальных интересов ежечасно рушатся во имя высшего, но именно это высшее делает все соразмерным, прекрасным и упорядоченным," — писал Рунеберг (13).
Однако в развязке драматического конфликта "Короля Фьялара" можно увидеть некоторое глубинное противоречие по отношению к христианским ценностям. Фьялар все же умирает богоборцем, ибо совершает самоубийство. Искупление было бы, когда он остался бы жить на земле, смирившись со своей долей, но он не смирился и закончил свою жизнь как язычник. Может быть, здесь трагедия самого Рунеберга, пытавшегося совместить несовместимое — христианский мир и мир античный, т.е. языческий?
Но нельзя забывать о том, что Рунеберг был романтиком, и его видение античности, как и христианства, несло на себе печать романтического мировосприятия. Герой античной драмы, со всеми его жизненными коллизиями (бунтарством, страданиями, борьбой и поражениями), был для романтиков не реальным человеком, а неким сверхчеловеком (нем. Übermensch), вступившим в единоборство с богами. Он рассматривался как воплощение внутренней сущности человеческой души, ее стремления к свободе.
Религиозное мировидение романтиков, как европейских, так и скандинавских, отличало, как известно, соединение христианской веры с самостоятельными духовными исканиями, часто очень своеобразными. Таковы христианские взгляды Рунеберга. Финляндский литературовед П. Визельгрен в специальном исследовании "Рунеберг и учение о вере" (1934) (14) отмечал склонность поэта к пелагианству, к мечтательно-религиозным течениям XVIII в., категорическое неприятие автором пиетизма, но и противоречивое его отношение к некоторым доктринам лютеранского вероучения.
Можно отметить определенное сходство религиозно-философских исканий Рунеберга и шведского романтика Э.Ю. Стагнелиуса, обращавшегося к различным христианским религиям, а также гностицизму и восточным верованиям, на основе чего он выработал собственную систему понятий, которую использовал в своем творчестве (15).
Идеалом Рунеберга была гармония небесного и земного. Кроме того, античный конфликт столкновения интересов божественной и человеческой воли так долго занимал Рунеберга, что в какой-то мере даже повлиял на его христианские взгляды. Автор, действительно, пытается соединить несоединимое: античную и христианскую картину мира, античное представление о судьбе и, своеобразно понятую, христианскую идею искупления.
Таким образом, античный характер, возведенный в сверхчеловеческую сущность, представленный как образное выражение извечного стремления человеческой души к свободе, этот характер Рунеберг стремится поставить в систему координат христианского мира и рассматривать его именно в этой системе координат. Это и определяет своеобразие драматического конфликта "Короля Фьялара", его напряженность, остроту и ...уязвимость, неразрешимость, ибо как можно оценить мотивы и поступки человека эпохи античности сообразно с духовными ценностями христианина?! Но Рунеберг решился на это, т.к. обе модели мира — античная и христианская — были близки ему, занимали свое, особое место в его душе. Всю свою жизнь занимавшийся античными штудиями, доцент классической филологии, Рунеберг последним своим значительным литературным трудом считал переложение псалмов, он вложил в этот труд всю свою душу и весь свой талант.
В самой трудной, переломной своей поэме "Король Фьялар" Рунеберг пытается балансировать на тонкой грани — между восходящим к античности восхищением сильной человеческой волей, романтическим устремлением к свободе и, с другой стороны, христианским смирением перед божественной милостью.
В своем стремлении соединить языческое видение мира эпохи античности и древних скандинавов и христианское мировоззрение Рунеберг не был новатором. Близкие коллизии встречались в скандинавской романтической литературе, хотя и несколько в ином освещении. Здесь интересно обратиться к драме А. Эленшлегера "Хакон Ярл" (1805) и поэме Э. Тегнера "Сага о Фритьофе" (1825).
А. Эленшлегер, драма "Хакон Ярл" (1805)
В основе драматического конфликта "Хакона Ярла" Эленшлегера лежит столкновение язычества и христианства, воспринятое как переломный момент в истории северных народов, как борьба двух эпох и мировоззрений. Автор обращается к реальным историческим событиям: действие происходит в Норвегии в Х веке. "Прежде всего, — отмечал Эленшлегер, — мне хотелось выразить древний дух свободы. И эта свобода для меня заключалась не в дикой грубости и необузданности, меня привлекала естественность и цельность чувств, полное проявление каждой отдельной индивидуальности" (16).
В образах Фьялара и Хакона, безусловно, есть много близких черт. Это - внутренняя сила и воинская отвага, забота о благе своей страны, с которыми соседствуют жестокость и своевластие, способные толкнуть на убийство собственного ребенка. До последнего вздоха продолжают они бороться: Хакон за предназначенную ему судьбой (в чем он убежден) корону Норвегии, а Фьялар за то, чтобы, напротив, утвердить свою волю в ответ на явленный в лице пророка вызов со стороны высших сил.
Однако позорная смерть Хакона, повелевшего своему слуге заколоть себя кинжалом, является подтверждением того, что Эленшлегеру претило варварство и жестокость языческого мира, что он оценивает этот мир с позиций христианства. Недаром королем Норвегии народ выбирает Олафа — христианина:
Н а р о д.
Да здравствует король норвежский Олаф!
Тебе служить клянемся верой — правдой!
Клянемся всеми мощными богами!
О л а ф.
И одного, норвежцы, нам довольно.
Итак, клянитесь истинным, единым
И всемогущим богом в небесах! (17)
Таким образом, в разрешении драматического конфликта со всей очевидностью проявляется авторская позиция: отдавая должное могучему духу предков, Эленшлегер видел великий промысел Божий в неизбежности их смены новым духовным и жизненным укладом.
Драматургия "Короля Фьялара" в чем-то сложнее: античный конфликт противостояния божественной и человеческой воли (конфликт не исторический, а сугубо метафизический) Рунеберг пытается решить на древнескандинавском материале, не выходя за его временные рамки, но с позиций христианского мировоззрения. Хотя, как отмечал известный финляндский исследователь Лаури Вильянен, автор двухтомной биографии Рунеберга, жизнь викингов описана в "Короле Фьяларе" в самых общих чертах, имена богов поэт использует почти произвольно. Так, газета "Borgå Tidning" в 1844 году писала: "Какой, вероятно, поднимется шум только из-за того, что многим понадобится время научиться понимать древнескандинавские отношения иначе, чем это делали Эленшлегер и Тегнер." (18)
В чем же проявилось иное понимание Рунебергом "древнескандинавских отношений"? Наверное, в том, что предания скандинавской древности, как и античные коллизии, служили для поэта лишь материалом, использование которого позволяло ему осмыслить вневременные проблемы отношений человека с Богом и людьми. Рунеберг использует исторические реалии и мифологические образы довольно условно. В то время как Эленшлегер, как и Тегнер положили в основу своих поэм события, действительно заимствованные из истории или мифологии.
Э. Тегнер, поэма "Сага о Фритьофе" (1825)
Так, в основу сюжета поэмы Тегнера "Сага о Фритьофе" легла древнеисландская "Сага о Фритьофе Смелом", жившем, по преданию, в VIII веке. В поэме Тегнера мы также находим соединение древнескандинавских, античных и христианских мотивов, как на содержательном, так и на стилистическом уровне.
Бесстрашного викинга Фритьофа, который бросает вызов древнескандинавскому богу Бальдеру, Тегнер наделил и чертами романтического героя — нежного, задумчивого влюбленного, верного идеалам справедливости и прекрасного. В основе драматического конфликта поэмы любовная коллизия (что также присуще романтическому жанру) — Фритьоф готов пойти на все, чтобы соединиться с любимой Ингеборг. Даже сразиться с самими богинями судьбы Норнами. По словам Тегнера, ключ к характеру Фритьофа и даже к целой поэме несут в себе следующие слова Ингеборг:
Как весел он, как смел, как полн надежды!
Он к сердцу Норны твердо приложил
Конец меча, и говорит: назад! (19)
Воля к жизни и мечта о любви не дают Фритьофу успокоиться и покориться судьбе. Однако, если герой древней саги был одержим чувством мести, то герой Тегнера приносит свое право мести в жертву богам и отказывается от вражды. Преображенный Фритьоф умеет вслушиваться в голос своей судьбы, он ищет возможность искупить свою вину перед Бальдером. В этом и состоит новое качество поэмы Э. Тегнера — носителя христианского мироощущения. Венчает поэму глава "Примирение": Фритьоф строит новый храм и, примирившись с братом Ингеборг, получает, наконец, в жены возлюбленную своего сердца.
Таким образом, античное стремление противостоять предначертанному судьбой соединилось с христианской идеей примирения и искупления. Это очень близко поэме Рунеберга "Король Фьялар".
Вообще Тегнера и Рунеберга многое объединяло. Оба профессионально занимались античностью: Тегнер был профессором кафедры греческой литературы, Рунеберг — доцентом классической филологии, преподавал латынь и греческий, написал две диссертации на латыни и целый ряд статей о греческом искусстве и литературе. Поэтому им в чем-то была близка и эстетика классицизма — прежде всего требованием сдержанности, ясности и гармонии в искусстве, отточенностью формы, образцом чего служили лучшие произведения старой французской школы; а безоговорочное подражание немецким романтикам часто оценивалось ими критически.
Между тем, поэма Тегнера гораздо более романтическая, нежели "Король Фьялар" Рунеберга: это выражается в специфике драматического конфликта, с его счастливым разрешением, в образе главного героя, художественных и стилистических особенностях. Но своей идейно-содержательной доминантой, основанной на христианском мировидении авторов, рассматриваемые нами поэмы очень близки друг другу. При этом художественная картина мира Рунеберга, как нам кажется, драматичнее, противоречивее, но тем сильнее авторское стремление к гармонии и примирению противоречий. Итак, рассматривая специфику драматического конфликта поэмы Рунеберга "Король Фьялар", мы увидели как точки соприкосновения, так и различия в идейно-стилистических мотивах с ключевыми произведениями основателей скандинавской романтической традиции — А. Эленшлегера и Э. Тегнера.
То общее, что объединяет трех великих поэтов, это — обращение к античности, которая всегда привлекала романтиков, как эпоха гармонического человека, как эстетическая культура, создавшая основные законы искусства, как философия, поставившая изначальные вопросы бытия. Столь любимые скандинавскими поэтами античные коллизии — прометеевское богоборчество, эдипово стремление противостоять предначертанному судьбой и последующее наказание за гордыню — разыгрываются на древнескандинавском материале.
Но если Эленшлегер и Тегнер положили в основу своих поэм события, действительно заимствованные из истории или мифологии, то Рунеберг использует исторические реалии и мифологические образы довольно условно. Античные коллизии и предания скандинавской древности выступают в роли сюжетных линий и художественных средств создания образов, использование которых позволяло автору осмыслить вневременные проблемы отношений человека с Богом и людьми. И эти проблемы поэт стремится разрешить в целом в русле христианского мировоззрения.
Здесь, как мы убедились, также есть точки соприкосновения с поэмами "Ярл Хакон" Эленшлегера и "Сага о Фритьофе" Тегнера. Это, прежде всего, стремление соединить языческое видение мира эпохи античности и древних скандинавов (главным образом, представления о судьбе) и христианское мироощущение, с его идеей примирения, жертвенности и искупления.
Таким образом, драматическая поэма Рунеберга насыщена литературными параллелями и художественными реминисценциями. Глубинным пластом, питавшим ее проблематику, была древнегреческая трагедия, а на уровне построения сюжетных линий, системы персонажей и художественных средств создания образов обнаруживается влияние древнескандинавской и романтической традиции. Однако Рунеберг чрезвычайно свободно обращается с материалом, вкладывая в привычную форму новое содержание, что и помогает поэту с христианских позиций решать важнейшую для него проблему свободы воли и божественного предназначения человека.
Примечания:
1. В отечественном литературоведении традиционно выражение "або-романтизм" и, соответственно, Або — традиционный перевод шведского названия города Финляндии.Но нам представляется целесообразным вернуться к шведской транскрипции — Обу, "обу-романтизм" (от швед. Åbo, Åbo-romantik).
2. Runeberg Fr. Anteckningar om Runeberg. Min pennas saga. Svenska litteratursällskapet i Finland. Helsingfors, 1883. Фредрика была, вероятно, и очень хорошей хозяйкой: "рунебергские пирожки" по ее рецепту до сих пор пекут в Финляндии 5 февраля, когда вся страна отмечает день рождения поэта.
3. Suomen kirjalliisuuden historia. III, Helsinki, 1964, s.7.
4. Runeberg J.L. Samlade skrifter. Stockholm, 1873-1874. Bd.I-VI. На следующий год после смерти поэта вышло трехтомное издание ранее неопубликованных сочинений: Runeberg J.L. Efterlämnade skrifter. Viborg, 1878-1879. Bd. I-III.
5. Большую часть поэтических переводов Грота, а также его перессказы и комментарии к отдельным поэмам Рунеберга см. по изданию: Грот Я.К. Труды. Т.1. Из скандинавского и финского мира (1839-1881). Очерки и переводы. СПб, 1898.
6. Рунеберг Й.Л. Избранное. Пер. со швед. В. Дорофеева и Е. Дорофеевой. Сост., вступ. ст. и коммент. Е. Дорофеевой. СПб, 2004.
7. "Король Фьялар" (Песня первая). Указ. соч. С. 122.
8 Några ord om poemet "Fjalar" och Saimas kritik öfver detsamma, 1845 // Runeberg J.L. Samlade arbeten, VI, s. 311. Здесь и далее перев. со швед. Е. Дорофеевой.
9. См. Эдип в Колоне. — В кн. Софокл. Драмы. В пер. Ф.Ф. Зелинского, М., 1990, стр. 115.
10. Еванг. от Матфея: 16, 26.
11. Några ord om poemet "Fjalar" och Saimas kritik öfver detsamma // Runeberg J.L. Samlade arbeten, VI, s. 328-329.
12. "Король Фьялар" (Песня пятая). Указ. соч. С. 176.
13. Runeberg J.L. Efterlemnade skrifter. Viborg&Stockholm, 1878-79, I, s. 242.
14. Wieselgren P. Runeberg och trosläran // HLS (Historiska och litteraturhistoriska studier), 1934, 10.
15. См. статью Е.А. Соловьевой "Философия, религия и "русская тема" в творчестве Э.Ю. Стагнелиуса" // Сквозь шесть столетий. Метаморфозы литературного сознания. М., "Диалог-МГУ", 1997, С.. 122-141.
16. Цит. по: Погодин А. Драматургия Эленшлегера. // Эленшлегер А. Пьесы. Библиотека драматурга. М., 1968.
17. Эленшлегер А. Ярл Хакон // Эленшлегер А. Пьесы. Библиотека драматурга. М., 1968. С.117-118.
18. См. Viljanen L. Runeberg och hans diktning 1837-1877, Lund, 1969, s.129
19. Цит. по: Письмо Тегнера о его "Фритьофссаге". С. 32.
Автор - Е.Дорофеева
